код

Она лежала без движения на покрытой изморосью траве. С осеннего неба на нее равнодушно взирали холодные звезды. Пальто было нараспашку, темное полушерстяное платье измято и разорвано в нескольких местах. Руки, стройные ноги покрывали ссадины и кровоподтеки. На хрупких запястьях темнели следы пальцев. С посиневших, разбитых в кровь губ едва ощутимо поднимался парок дыхания. Рядом валялся тряпичный комок, заменявший кляп, все еще мокрый и пропитанный кровью . Широко распахнутые глаза не моргая смотрели в начинающее светлеть небо. Она угасала. Тонкие нервные пальцы цеплялись за пожухлые кустики травы, а потом выпускали их. Но чем труднее давался ей каждый вздох, тем четче и ярче проступала парящая над ней в воздухе фигура. Видение одновременно и было и не было похоже на растерзанную девушку. Та же хрупкая фигура, темные волосы, зеленые глаза, но во всем ее облике ощущалась какая-то странная сила… Пронзительным взглядом следила она за агонией, за последними судорогами … наконец ее ноги коснулись земли. Фигура склонилась над девушкой. Тонкие руки коснулись растрепанных волос, провели по ним с удивительной нежностью, лаской. Пальцы пробежались по застывшему бледному лицу, закрывая глаза. Нет, фигура не плакала, лишь нервный вздох потряс все ее существо. Она бережно одернула платье, застегнула пальто, натянула на голову девушки капюшон. С удивительной для такого хрупкого существа силой она подняла на руки дорогую ношу и неспешно двинулась с ней прочь от мощеных дорожек сквера. Туда, в глубь старого парка, где стояло нетронутым старинное кладбище…
В тот день к первой паре в институт явилась новая студентка - Вероника. Невысокого роста, хрупкая. Точеная фигура, волосы длинные и волнистые. Когда она улыбалась, на правой щеке появлялась ямочка. Но примечательней всего оказались глаза…Внутри них что-то было… не то безумные искры, не то пляшущие чертики. Они манили, притягивали, и казалось, что они, как омут, затягивают в свою глубину.
Не удивились только преподаватели, они продолжали считать, что это необыкновенное создание – та самая маленькая тихоня, которую к третьему курсу исторического с большим трудом вспоминали на лекциях с перекличками собственные сокурсники… как там ее фамилия? Есть она, нет ее - окружающим было все равно. Хотя, возможно, преподавателям было все равно потому, что у новенькой были те же самые интересы.. Злобная мегера, читающая курс по средним векам, по-прежнему задерживалась после занятий, уже с новенькой. От их кулуарных бесед по спине бежали мурашки. Средневековые пытки, документы инквизиции, жизнь и изобретения Леонардо да Винчи. Преподавательница слушала свою студентку с одобрением, советовала литературу.

На новенькую обратили внимание не только девчонки, но и парни. В том числе и «золотой мальчик» курса, Роман.
Этот высокий надменный сын обеспеченных родителей изначально держался особняком. Новая машина, дорогие вещи и выражение пресыщенности на вытянутом лице. Девчонки вились вокруг него. Он же относился к ним снисходительно. Сегодня - одна, завтра другая, все легко и просто. Под стать ему были и его друзья: один - его друг со школьной скамьи, поступивший на платное отделение юридического, с другим они познакомились перед поступлением в институт, теперь он учился на престижном отделении факультета иностранных языков. Эта троица всегда держалась вместе. Вместе сидели в кофейне, небрежно беседовали с девчонками… Злые студенческие сплетни утверждали, что и девчонки у них были одни на всех. Если кто-то приглашал на свидание барышню, то доставалась она всем троим. Другое дело, что модные и раскованные девчонки, вившиеся вокруг них, никогда ни на что подобное не жаловались. Но все это были кулуарные разговоры, а возможно - и просто сплетни завистников. Заплаканных девушек в стенах факультета и общежития видели многие, но столь серьезные обвинения против друзей никогда не выдвигались. Девчонки по-прежнему были рады сесть в машину к одному из них, отправиться с ними на пикник, на дачу, или просто на домашнюю вечеринку для узкого круга...
Роман подошел к девушке и через плечо заглянул в раскрытую книгу. На странице бросился в глаза крупный заголовок: «Изощренные способы пыток», на картинках изображения весьма пугающих на вид инструментов. Она же даже не обернулась. Холодный насмешливый голос спокойно заметил: «Не думаю, чтобы здесь было что-то интересное для тебя…»
Книга захлопнулась, девушка повернулась и подняла голову. Она смотрела ему прямо в глаза. Ее лицо было совсем близко от него, он ощущал ее дыхание. Взгляд зеленых глаз был насмешлив и будто проникал в самую глубину его души. Она спокойно ждала, когда он заговорит.
- Новенькая? - мурлыкающим голосом поинтересовался парень.
- Смотря с какой стороны взглянуть, - усмехнулась она.
- Я могу помочь тебе освоиться здесь на факультете, познакомлю с друзьями, - он уже протянул руку, чтоб фамильярно откинуть с ее плеча прядь длинного темного хвоста, но она будто обожгла его взглядом. Рука парня так и повисла в воздухе.
- Я подумаю, - небрежно сказала она, - Если тебя интересует мой ответ, встретимся в вестибюле на большой перемене. Ах, да! Не забудь своих друзей.
Вот она уже повернулась к нему спиной и зашла в аудиторию - вместе с остальными.
Роман был будто во сне. Перед его внутренним взором так и стояли эти странные глаза, которые будто подменяли собой всю существующую реальность. Он, как сомнамбула, вошел в класс, и едва ли слышал, о чем вел речь преподаватель. Мыслями он витал уже на большой перемене. Эта цыпочка будет неплохо смотреться на заднем сидении его машины без платья… посмотрим, будет ли она столь же дерзкой и насмешливой, как сейчас…
В нетерпении он послал сообщения своим друзьям, что нашел потрясающую девчонку и хочет, чтобы они тоже с ней познакомились.
Она же была невозмутима все занятия. Слушала преподавателей, писала в тетрадях, и ни разу не взглянула на парня. От всей ее фигуры исходила какая-то внутренняя сила, не явная, но странно ощутимая.
Тем приятнее ему было увидеть ее после пар в вестибюле. Она взглянула на него:
- Ну и где же ваши друзья? Я не могу ждать их появления весь оставшийся день.
К счастью, бездельники не заставили себя ждать. Роберт и Дмитрий появились вовремя. Один из них галантно поцеловал девушке руку, и тут же нахально ей подмигнул. Второй надменно кивнул - мол, нет, эта малышка не в его вкусе, он любит высоких. Хотя на мгновение его охватило странное чувство, что-то в глубине души съежилось, задрожало.

Между тем никто из них не заметил, как она сжала в кулачок руку, вытирая поцелуй о подол платья. Так состоялось знакомство. Вчетвером они вышли на крыльцо университета. Друзья звали девушку в гости - гулять, обедать. Но ответом им был насмешливый отказ. Сесть в машину она тоже отказалась. Так и начались эти странные отношения. Уже через неделю троицу ничто так не интересовало больше, нежели их новая знакомая. Насмешливая, неуловимая с ясными глазами. За все это время она не только не изъявила желания присоединиться к их кругу, но даже не разрешила подвезти себя домой. Такое своенравие и привлекало, и раздражало одновременно. Впервые Ромке удалось уговорить ее сесть к нему в машину, когда двое его друзей находились на парах. Девушка, наконец, разрешила подвезти ее до ближайшего нужного ей магазина. Только он собирался положить ей руку на колено, как она водрузила туда свою сумку с книгами. Но ради разнообразия разрешила пойти с ней за покупками. Спустя час они болтали в кафе и условились встретиться вечером. Оказалось, что она для своей курсовой исследует имеющиеся в городе старинные кладбища. Ее интересовали какие-то особые надписи на надгробиях… Жуть, да и только. Одно из них как раз было совсем недалеко от дома, где жил Роман. В общем, как он выразилась: «Если готика - это твой стиль, то добро пожаловать на готический вечерок».
Ну, наконец-то, - внутренне ликовал он, - И эта странная девушка, такая неуловимая, такая насмешливая, тоже пополнит список его побед!.. Она же была по обыкновению непроницаема.
- Ах, да, - заметила она перед тем, как выйти из машины, - не вздумай притащить твоих друзей. Я не терплю больших компаний и плоские шутки…
- Интересно, в чем можно пойти на свидание на кладбище? - думал он, стоя дома перед шкафом.
Пожалуй, подойдёт этот черный свитер со шнуровкой на груди, да кожаный плащ… ведь нужно же что-нибудь подстелить, когда… и он плотоядно усмехнулся своему отражению в зеркале.
Ему стало не по себе перед воротами у старого католического собора. Солнце садилось, храм уже закрывался, а его визави все еще не было. Он беспокойно оглядывался по сторонам.
- Вы кого-то ждете?
Прозвучал за спиной все тот же холодный чуть насмешливый голос. Он обернулся. Как он подошла – он не услышал, и не заметил, откуда.
- Идем, - и тут она взяла его за руку. Они вместе переступили порог территории собора. Ее окружал большой парк, и старое заброшенное кладбище. Он никогда не заходил туда именно через эти большие ворота, через арку. Он пользовался парком, но обычно с другой стороны, близкой к его дому. Антураж старых аллей был подходящим, чтобы настойчиво просить у девушек благосклонности – все равно никто не услышит.

Пока они быстрым шагом продвигались в глубь парка, стало еще темнее. В его душе внезапно шевельнулась странная тревога. Поведение его спутницы ни на минуту не наводило его на мысли о приятном вечере. Она молча тащила его к видневшимся среди деревьев мрачным надгробиям… И тут он услышал крик. Жалобный девичий крик, в нем было что-то знакомое. Он выпустил руку спутницы и начал озираться по сторонам…
- Что такое? – поинтересовалась она.
- Нет. Ничего, не знаю, послышалось, - он был явно растерян. Ему отчётливо слышалось: «Не надо, прошу, не надо…», и плач…
Он снова оглянулся, уже не замечая, куда несут его ноги, и тут же споткнулся.
Под ногами оказался осколок серого могильного камня. А стоял молодой человек на горке совсем свежей земли. Странно, но на камне старинным готическим шрифтом был выбит вполне современный текст. «Любимой дочери, несостоявшейся жене и матери от потерянной души»… Что за бред?
Увидев имя и фамилию, он замер в ужасе… но как? Когда они уходили, девчонка еще дышала - не его проблема, что стало с ней потом…
- Неужели… прозвучал едва слышный голос за его спиной. Он обернулся. Вероника пристально следила за его лицом. И в ней происходили странные перемены. Лунный свет внезапно придал ее лицу мертвенную, голубоватую бледность, на лице выступили тени, и его сердце отчаянно заколотилось. Перед ним было лицо той малышки, Ники, с которой они втроем несколько жестоко развлеклись… только почему-то мертвое лицо… с глазами полыхающими зеленым огнем.